English17 мая 2007 года в Первопрестольном граде Москве в храме Христа Спасителя, пятнадцатым Предстоятелем Русской Православной Церкви Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и Высокопреосвященнейшим митрополитом Лавром – Предстоятелем Русской Православной Церкви Заграницей, был подписан Акт о каноническом единстве двух ветвей некогда единого русского церковного древа.
После революции 1917 года многие наши сограждане покидали пределы нашего Отечества, многие делали это из страха перед новой властью, кто-то уезжал, дабы сохранить культурное и религиозное наследие своих предков, опасаясь всеобщего вандализма, убийств и насилия.
В России же состоялся арест Святейшего Патриарха Тихона.
Ни кто не мог знать, что будет дальше…
С 8 по 20 ноября (ст. ст.) 1921 года, в Сремских Карловцах состоялось Всезаграничное Русское Церковное Собрание, с тех пор как мы знаем, Церковь разделилась на два лагеря.
Во все времена по вопросу разделения Церкви возникало множество, порой горячих, споров. Понять, что тогда происходило в душах тех эмигрантов нам невозможно. Глубокая печаль от одного лишь осознания того, что ты покинул родную русскую землю, может сказать о многом.
Верующие православные христиане, оставшиеся жить в России, как и уехавшие из ее пределов, не когда не переставали любить и молиться друг за друга.
Прошли десятилетия…
И, наконец, мы вновь вместе! Покойные ныне Святейший Патриарх Алексий II и Высокопреосвященнейший митрополит Лавр, а также нынешний здравствующий Святейший Патриарх Кирилл (в то время митрополит и председатель Отдела Внешних Церковных Связей Русской Православной Церкви Московского Патриархата), как и все, кто, потрудился в деле объединения и примирения, вписали свои имена в историю Матери Церкви золотыми буквами мирного единства.
Мы же – свидетели этого единства, отныне вместе причащаемся из единой Чаши Святых Христовых Таин, наших крещаемых детей помазывают одним Святым Миром, мы вместе служим, общаемся, дружим, одним словом мы вновь, как и ранее едины!
И сегодня у нас в гостях представительница одной из эмигрантских семей в США, супруга диакона Евгения Каллаура (сотрудника по визуальным коммуникациям Архиерейского Синода РПЦЗ) – Екатерина Ильинична Каллаур. Беседу с ней провел клирик Михаило-Архангельского храма города Можги, священник Валерий Лысов.
— Рад Вас приветствовать Екатерина Ильинична! Расскажите, пожалуйста, об истории Вашей семьи.
Спасибо, отец Валерий! Я с удовольствием расскажу об истории моей семьи. Я родилась в 1977 году в штате Нью-Йорк. Отец — протоиерей Илья Горский, мать — Ирина Федоровна Горская (урожденная Чайко). У меня есть старший брат Георгий, и младшая сестра Татьяна. Начну я со стороны мамы.
Бабушка с маминой стороны — Ксения Павловна Чайко (урожденная Статкевич). Родилась в Москве в 1911 году. Ее родители — Нина Каземировна (урожденная Прусс-Жуковская) и Павел Статкевич. Павел Статкевич был хирургом, и основал, со своим другом, первый медицинский женский институт в Москве. После начала революции они выехали, с сестрой Нины Каземировны, из Москвы в Крым. Моей бабушке тогда было около восьми лет. Из Крыма, прабабушка Нина Каземировна и прадедушка Павел выехали отдельно. Нина Каземировна уехала в Константинополь с дочкой Ксенией, а прадедушка Павел уехал в Любляну (Югославия) с другой дочкой Ириной. Там он заболел тифом и умер. Нине Каземировне каким-то образом удалось найти Ирину, и она выписала ее в Константинополь, где Ирина вышла замуж в начале 1920-х. годов, а далее уехала с мужем в Америку.
Нина Каземировна с сестрой и Ксенией тоже пытались получить визу в Америку, но не получилось. Им выдали визу во Францию.
Ксения была еще маленькая и любила играть в куклы. У нее была кукла со стеклянными глазами, у которой снимались руки и ноги. Нина Каземировна спрятала в туловище куклы семейные бриллианты, серьги и другие ювелирные изделия. Когда брали куклу проверять, не спрятано ли в ней что-нибудь, было слышно только, как щелкали, открываясь и закрываясь, стеклянные глаза. Так прабабушке удалось вывезти из России семейные драгоценности, и прокормить с их помощью семью.
Ксения училась в Париже. Позднее она открыла свой магазин шляп, где продавала шляпы, которые шила сама. В 1948 году, муж Ирины выписал Нину Каземировну, ее сестру и Ксению в Америку.
Дедушка с маминой стороны — Феодор Владимирович Чайко. Феодор Владимирович родился под Полтавой в городе Лович в 1901 году. Его отец был регентом и преподавал пение в военной школе в Полтаве. Когда началась революция, он учился в Николаевском Кавалерийском Училище. Он записался в Белую Армию. Когда войска отбросили в Крым, он выехал с войском с последней эвакуацией из Севастополя, когда была вывезена Курская икона Богородицы. Из Севастополя, Федор Владимирович попал в Галлиполи, потом в Югославию, и, наконец, во Францию. Во Франции, Федор Владимирович учился в художественном училище Beaux Arts. В 1948 году, его брат, Михаил Чайко, который уже с двадцатых годов жил в Америке, нашел Федора Владимировича через организацию Красный Крест, и выписал его в Америку.
Бабушка и дедушка познакомились только в Америке, хотя они виделись в Париже. У них родились двое детей. Моя мама Ирина, родилась в 1950 году в Нью-Йорке.
Дедушка с папиной стороны — иерей Георгий Горский. Отец Георгий родился в Белграде в 1924 году, но семья была из Москвы. В 1943 году он со своей семьей был вывезен в Германию. Там он работал на постройке фабрики монтером по электричеству. При наступлении советской власти ему удалось уехать в Кенигсберг к митрополиту Анастасию (Грибановскому). После конца войны, он заочно учился у Владыки Аверкия (Таушева) по программе семинарии.
В 1946 году он женился на Александре Алексеевне Лопухиной, и был рукоположен Владыкой Анастасием в сан диакона, а затем в священника. Его назначили служить вторым священником при отце Александре Киселеве. Родились у них сыновья — Никита (1947 год) и Илья (1948 год). В марте 1950 года семья выехала в Америку (мать Александры Алексеевны уже была в Америке). В Америке, отец Георгий основал приход Благовещения Божией Матери в Астории (Нью-Йорк) (1951 год), далее служил в Ричмонде (Мэйн) (1953 год). В 1956 году, его перевели служить в Трентон (Нью-Джерси), где он служил до своей неожиданной смерти семнадцатого января 1962 года. Ему было 37 лет. Было у него четверо детей.
Одна из сестер моей бабушки матушка Елена Слободская, автор русской азбуки и супруга протоиерея Серафима Слободского, автора Закона Божия.
-Как изменился ход новейшей истории после церковного объединения в 2007 году? Как радостное событие подписания Акта о каноническом общении, отразилось на жизни православных людей живущих в эмиграции?
Интересный вопрос, но сложно ответить. Событие подписания Акта пропитано не только радостью и чувством единения Русской Православной Церкви, но и слезами.
Тогда, в мае 2007 года, я полночи смотрела в прямом эфире передачу о воссоединении Церквей. Одним из самых эмоциональных моментов этих дней была литургия в Московском Кремле. Хотя ее не показывали в прямом эфире, показывали только отрывки по новостям, невозможно выразить, какие чувства вызывало то, что в храме, где служили столько веков, и где еще 5 лет назад не ожидалось такого сослужения, служили наши русские зарубежные священники. На момент подписания Акта, у меня была двухмесячная дочь — Матрона, названная в честь Блаженной Матроны Московской.
Если бы не Воссоединение Церквей месяц спустя после крещения нашей доченьки, нам пришлось бы назвать Матрону в честь другой святой, поскольку Блаженная Матрона еще не была прославлена в Русской Зарубежной Церкви. Это дало мне еще один повод радоваться Воссоединению.
Мой муж вырос, слушая записи богослужений Московской Патриархии, и через них был «знаком» со всеми известными представителями российского духовенства. С одной стороны, для таких, как он, служить в России, с 2007 года в дни Воссоединения, так и после, стало исполнением мечты всей жизни. А с другой стороны, — в советский период моя семья, по понятным причинам, с большой осторожностью смотрела на Церковь в России. Мы даже не посещали храмы Московской Патриархии здесь, в Америке. С такой же, если не с большей, настороженностью, относились к РПЦ и многие другие представители старой русской эмиграции.
Я выросла в приходе Покрова Пресвятой Богородице в городе Наяк (штат Нью-Йорк). По субботам ходила в русскую школу при храме. Приход был основан моей семьей в 50-х годах, и все детство я была окружена родственниками – тетями, дядями, сестрами и братьями. Храм по воскресеньям был заполнен. Хор звучал довольно хорошо по стандартам русского зарубежья.
Летом я посещала русский лагерь, где мы охотно маршировали под пение русских патриотических песен: «Слава матушке России, слава Русскому Царю! Слава Вере Православной, и солдату молодцу!». Молились мы «за страждущую страну нашу Российскую» и ждали освобождения России от безбожия. Мы, дети эмигрантов, были воспитаны на мечте — вернуться в Россию. Но какую Россию? Россия, о которой я мечтала, не существовала уже много лет.
Когда после путча 1991 года появилась возможность вернуться в Россию, мало кто из представителей старой эмиграции думал возвращаться. Многие мои ровесники – эмигранты третьего поколения. Для нас переезд в Россию означал бы вырвать всю семью из привычной среды, уже привыкшей жить за рубежом. Сделать это было нереально. Я рассказываю все это, чтобы объяснить ту боль, которую я чувствую, когда оглядываюсь в храме и не вижу лиц родственников, которые окружали меня всю жизнь.
Эти лица исчезли не из-за смерти или переезда. Они исчезли потому, что ушли в раскол, не согласившись с архиерейским решением воссоединиться с Московской Патриархией. Хотя я теперь на другом приходе с семьей, та же ситуация наблюдается и на нашем приходе в Си-Клифе (штат Нью-Йорк). Семьи разбиты. И, хотя большинство семьей поддерживают контакт и общаются, молитвенного общения нет, и от этого очень больно.
Но теперь, благодаря Воссоединению Церквей, чувствуется, что Зарубежная Церковь часть чего-то живого. Раньше, мне казалось, что Русская Зарубежная Церковь существовала в режиме «выживания». Русская Зарубежная Церковь была временным ответом на создавшееся политическое положение, состояние Русской Православной Церкви и вынужденное пребывание Ее членов за рубежом. Теперь, мне кажется, Русская Зарубежная Церковь должна изменить цель своего существования. Она должна направить усилия на упрочнение своего будущего, а не только на охранение прошлого.
— У Вас в семье трое замечательных детей. Дети, как известно, словно губка впитывают в себя дух всего их окружающего. Легко ли, живя в самой многонациональной и многорелигиозной стране – Соединенных Штатах Америки, сохранить в детях историческое, языковое, культурное и духовно – религиозное наследие?
Конечно, трудно! Воспитание детей в любом случае занимает много времени, а тут еще надо думать о том, как сохранить самое драгоценное для нас – религию и «русскость». Это, не смотря на то, что, честно говоря, легче общаться на английском языке, так как мы с мужем родились в Америке и учились на английском языке.
Благодаря сплоченности моей семьи и нашего местного русского сообщества в Америке, в детстве у меня было очень мало друзей «американцев» (нерусского происхождения). Я счастлива, что моя семья жила в месте, где было много русских православных семьей. Мои родители очень старались, чтобы мы, дети, как можно больше общались с другими русскими православными детьми. Как я рассказывала, по субботам нас возили в русскую школу, где мы изучали русский язык, закон Божий, литературу, историю, географию.
Мы ходили на уроки русских народных танцев и пения. А лето проводили в русском православном лагере – где мы целый месяц жили в палатках. В лагере запрещалось говорить по-английски. Утром и вечером весь лагерь собирался у мачты, где проводились утренние и вечерние молитвы, а также поднимались и опускались Американский и Российский флаги. После завтрака лагерники ходили каждый день на уроки Закона Божия, литературы, русской истории, пения, и лагерной практики. По пятницам вечером всегда был костер, у которого мы пели русские песни. В течение учебного года нас возили на русские балы и на съезды православной молодежи – иногда в 6 -7 часах езды от дома. По субботам и воскресеньям, как и во все большие праздники, ходили на службы. Все это дало мне фундамент на будущее.
Когда мы с отцом Евгением повенчались, ему еще оставался год учиться в семинарии при свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, и нам предоставили дом рядом с монастырем. Мы прожили в районе монастыря почти 7 лет. Джорданвилль можно назвать малой Россией потому, что вокруг монастыря поселилось много русских.
В Джорданвилле у нас родились Киприан и Матрона. Киприан — наш первенец, родился с синдромом Дауна, и нас некоторые врачи уговаривали говорить с ним только по-английски. Но некоторые специалисты по синдрому Дауна поощряли наше желание учить Киприана, говорить и по-русски и по-английски, что нас очень утешало, поскольку мы хотели иметь русскоговорящую семью. Сегодня, нашему Киприану почти 7 лет, и он предпочитает говорить с нами на русском языке, хотя он понимает английский и ходит в американскую школу. Киприан очень любит танцевать вприсядку под музыку балалайки. Матрона свободно говорит на русском языке. Ей 4 года и она еще в школу не ходит, но мы дома занимаемся русским языком и чтением. Алексею недавно исполнилось 9 месяцев, так что о нем не много можно рассказать. Дома мы говорим с детьми только по-русски, читаем книги, слушаем сказки, поем песни.
Наши дети смотрят не только русские мультики и фильмы, но и американские фильмы в переводе на русский язык. По субботам, я вожу детей в русскую школу. Я тоже участвую, и преподаю в классе яслей. Киприан и Матрона участвуют в рождественских елках – один год мы ставили сказку «Репка», а в другой «Морозко.» Живем мы на территории храма, так что на службы попасть легко. Я радуюсь, когда слышу, как дети поют, (они подпевают «Господи помилуй» и другие знакомые им молитвы в хоре) и радуюсь, когда дети сами просятся в храм. Киприан иногда даже прислуживает за Богослужением и выносит свечу из алтаря.
Я стараюсь имитировать мое детство при воспитании своих детей, но нынешнее положение русского православного зарубежья не позволяет заниматься этим в полной мере. Наши трудности возникают от того, что уже мало кто активно смотрит, чтобы дети хорошо говорили по-русски, и нам приходится довольно далеко ездить, чтобы общаться с русскими семьями.
Сегодня за рубежом приходиться решать, что важнее – «русскость» или Православие. Православие для нас — на первом месте, и хотя мы будем стараться поддерживать русский язык, нам важнее, что бы дети выросли православными.
Вкратце, как мы оберегаемся от влияния окружения современного Американского общества? Хотя Киприан ходит в школу, до сих пор внешний мир не следовал за ним в дом. Я уверена, что, когда Матрона пойдет в школу в сентябре, возникнет много вопросов с ее стороны, и много душевной боли с моей. Мы стараемся не общаться слишком близко с иноверными. По воскресеньям обязательно ходим в церковь на литургию. Идеально было бы и в субботу на всенощную, но это не всегда получается с маленькими детьми. Церковные праздники являются большим торжеством в нашем доме, и мы стараемся показать детям, что церковная жизнь — радостная и душеполезная. Таким образом, дети с раннего возраста привыкают в первую очередь думать о церковной жизни, а не о каком-то спорте или концерте.
— Екатерина Ильинична! Расскажите нам, пожалуйста, о жизни простого американского православного прихода, на примере Свято-Серафимовского храма, где свое служение совершает Ваш супруг.
Чем живет православная церковная община сегодня, и какое деятельное участие в жизни общины принимают сегодняшние православные американцы?
Первого августа у нас праздновался престольный праздник – день памяти преподобного Серафима Саровского. Для нашего прихода престольный праздник это как вторая Пасха. Уже за пару месяцев перед праздником наше приходское сестричество собирается и обсуждает детали проведения праздничной трапезы. В сестричестве трудятся женщины прихода. Их не очень много, среди них немного молодых, но все они много делают для прихода. Обычно у нас после литургии по воскресеньям обед, а летом – завтрак (когда служба начинается раньше), этот завтрак платный, но в престольный праздник, как и на Рождество, так и на Пасху – трапеза бесплатная, на которую приглашаются все молящиеся.
На Рождество сестричество организует Елку с дедом Морозом и подарками для детей, на масленицу — блины. Перед Пасхой сестричество устраивает пасхальную ярмарку, где продают куличи, сырную пасху и другие продукты, приготовленные сестричеством. Сестричество у нас очень активное, кто-то ухаживает за облачениями, другие заведуют цветами (у нас украшают иконы в храме каждую неделю) и так далее.
В этом году на день памяти преподобного Серафима, у нас в храме служил наш Предстоятель – Высокопреосвященнейший митрополит Иларион. За Богослужением в храме находились чудотворная «Курская Коренная» икона Божией Матери и чудотворная икона Божией Матери «Почаевская» из Джорданвилля. Одна из самых умилительных черт Русской Зарубежной Церкви Заграницей это то, что мы все как одна семья. Например, после службы, каждый человек может свободно подойти и пообщаться с самим митрополитом, можно свободно и без стеснений помолиться перед Курской и Почаевской иконами.
Хор в этот день звучал хорошо – и надо отметить, что в приходах Америки хоры поют бесплатно. Поют прихожане — любители служб и церковного пения. Читают на клиросе, посвященные в чтецы, читают миряне (мужчины и женщины). Прислуживают за службами мальчики и мужчины, кто из прихожан покажет интерес к Богослужению — того берут на службу.
Вообще никто не приходит на все готовое. Чтобы существовал приход — каждый человек должен помогать. Каждый человек должен вкладывать свое время, работу и любовь в то, что именуется приходской жизнью храма. Например, у нас на приходе два раза в год генеральная уборка храма. На уборку приходит помогать даже наш настоятель — батюшка отец Серафим Ган. Наши диаконы ставят строительные леса, и сами чистят паникадила, или, когда надо, подготавливают стены храма к росписи. Расписывается храм понемногу, потому что собрать деньги на роспись сложно. Сейчас расписан алтарь и потолок над амвоном. Роспись храма проходит в честь воссоединения Церкви в 2007 году.
— Многие представители русской молодежи мечтают навсегда перебраться в США на постоянное место жительство. Считая тем самым, что жизнь «за океаном» более благополучна, легка и удобна.
Матушка Екатерина! Что Вы, как человек, проживший в Америке более 30 лет могли бы сказать или посоветовать тем молодым людям, чье стремление связано с желанием получить заветную для них Green Card?
В английском языке есть пословица – “the grass is always greener on the other side of the fence” — «трава всегда зеленее по другую сторону забора». Другими словами: «Где же лучше? — Где нас нет!». Если человек думает, что может приехать в Америку и устроиться на всем готовом – он ошибается. Возможности в Америке существуют, так же, как существуют они и везде. Чтобы сделать успешную карьеру, устроить жизнь, дом, и так далее, надо много и долго работать и учиться.
Многие высокообразованные люди приезжают в Америку и узнают, что их диплом и опыт не удовлетворяют требованиям американских компаний. Приходится все заново начинать.
Я не отговариваю никого приезжать – тем, кто готов работать, и не ожидает жизни на легкую руку – пожалуйста. Но я советую всем быть честными самим с собой и анализировать причину желания перебраться в Соединенные Штаты. Не уезжайте от проблем, потому что проблемы найдутся и здесь, в Америке – вопреки популярному заблуждению, дороги не вымощены золотом!
— Дорогая Екатерина Ильинична! Разрешите искренне поблагодарить Вас за такой подробный и очень интересный рассказ! Хочется пожелать Вам и всему Вашему семейству доброго здоровья, всех обильных и душеспасительных благ Божиих!
Ну а православным священнослужителям, клирикам и мирянам, живущим и осуществляющим свое служение в США, хотелось бы пожелать того, чтобы дело Святителя Иннокентия митрополита Московского ни когда бы, ни умирало, а, наоборот, с каждым годом усиливалось и приносило бы добрые плоды своего служения во благо всего Американского Континента!
Дай Бог того, чтобы все из потомственных эмигрантов, тех, кто еще не воссоединился с Русской Православной Церковью Московского Патриархата, сделали бы это как можно скорее, дабы в Церкви Христовой возликовал долгожданный единый мир, которого так долго ждет от нас Тот, Чья первая заповедь — Любовь!
Священник Валерий Лысов
Источник: russianorthodoxchurch.ws
