English
Юродство — это особый вид святости, возникшее еще в Византии в IV веке. С XIV века юродство исчезает в Византии и становится исключительно русским явлением. Слово юродивый обозначает глупый, безумный, простой. Поэтому юродивые еще именуются блаженными. Особенность этого служения состояла в том, что юродивые приносили в жертву Богу не только свое имущество и всю свою жизнь, но и высшее дарование Бога человеку — разум.
Внешне такие люди напоминали безумных, потому что ходили босиком в лохмотьях, едва прикрывавшие тело от ветра и дождя, жили лишь подаянием. Одни из них скитались по белу свету из селения в селение, из города в город. Иные жили всегда на одном месте. Спали — где прийдется и говорили что-то невнятное. Но речи эти часто оказывались пророческими. Имели эти люди особый дар — видеть насквозь каждого человека и знать, что с ним случится в будущем. Народ никогда не обижал беззащитных юродивых, наоборот — почитал их, считая, что дар ясновидения дан им от Бога.
Не всегда юродивыми становились по собственной воле, сознательно обрекая себя на этот высокий духовный подвиг. Случалось и так, что постигала человека какая-то беда или переживал он страшное потрясение — и в одночасье ломалась жизнь, менялась судьба. И человек, прежде ничем не отличавшийся, обыкновенный, становился вдруг юродивым.
Именно так произошло с Ксенией Петербургской.
В середине XVIII века при императрице Елизавете Петровне в городе Санкт-Перербурге в собственном доме на Петербургской стороне жила молодая женщина по имени Ксения. У нее был и достаток, и горячо любимый муж Андрей Федорович Петров, который служил певчим при дворе в церковном хоре. Жили они душа в душу и очень любили друг друга. Казалось, ничто не предвещало беды…
Как вдруг пришла беда: Андрей Федорович скоропостижно скончался. С этой минуты жизнь Ксении совершенно изменилась. Прежде веселая, общительная, любившая принарядиться и потанцевать, она становится затворницей. Ничего не ест, не пьет, никого не принимает. Лишь одна мысль занимает ее – как помочь мужу, как душу его спасти. Ведь умер он без христианского приготовления к смерти, не успев покаяться, не причастившись, а значит будет мучиться до скончания века.
И тогда, чтобы спасти душу любимого мужа, решила Ксения принести в жертву Богу не только земные богатства, которые имела, не только отречься от звания своего, но и отдать самое ценное, чем может обладать человек, — собственный разум.
С этой минуты Ксения как будто лишилась рассудка. В день похорон мужа она надела его мундир и стала всем говорить, что она Андрей Федорович, а Ксенюшка умерла, и перестала отзываться на свое имя. Сразу же после похорон все имущество и деньги Ксения раздала бедным. А дом мужа, в котором она когда-то была так счастлива, подарила своей хорошей знакомой Параскеве Антоновой, попросив ее пускать на ночлег бездомных нищих. Себе же не оставила ничего.
Сначала люди думали, что бедная женщина от горя лишилась разума и даже водили ее к врачам. Но те сказали, что она совершенно здорова.
Когда износился мундир мужа, она надела красную кофту и зеленую юбку и ходила в них зимой и летом, и в дождь и в стужу. Ей даже негде было приклонить голову. Да говорят, что она и не спала вовсе. Видели, что по ночам она уходит за город в поле молиться до рассвета. Днем же Ксения бродила по улицам Петербурга.
Все жалели Ксению — когда-то счастливую, а теперь от горя безумную, нищую, — говорили с ней ласково, угощали её, подавали милостыню. Но она брала лишь “царя на коне” — копейку, на которой отчеканен был Георгий Победоносец, поражающий дракона. Да и эту копейку тут же отдавала какому-нибудь нищему.
Все обиды и печали сносила Блаженная Ксения безропотно. Лишь однажды, когда стала она уже почитаться окрестными жителями за святого человека, угодницу Божью, пришлось обитателям Петербургской стороны увидеть её в страшном гневе. Ватага мальчишек, которые испокон веков любят дразнить слабых и беззащитных, не ограничиваясь словами, принялась швырять в юродивую комья грязи и камни. И тогда — единственный раз в жизни — смиренная угодница, подняв свою палку-посох, сама набросилась на обидчиков, тут же обратившихся в бегство. Испугались не только мальчишки, но и их родители — издревле на Руси смертным грехом почиталось обидеть юродивого. Что сказали они своим детям, какой суд и расправу над ними учинили — неизвестно, только с той поры блаженную больше никто никогда не обижал…
Мало-помалу горожане стали понимать, что Ксения не обычная нищенка, каких много было тогда в Петербурге, а особенная. Где ни побывает она, туда потом приходит удача.
Купцы подметили — если Ксения зайдёт к кому из них в лавку и угостится пряником, сразу же лавка начинает отлично торговать.
Подвезёт кто-нибудь из извозчиков Ксению хоть на несколько шагов — и целый день после этого ему попадаются богатые седоки. Поэтому они наперебой зазывали к себе Ксению — и доброе дело совершить, и удачу залучить. Матери замечали: покачает Ксения ребёнка, приласкает больного младенца, тотчас плачущий успокоится, а больной вскоре выздоровеет. Вот почему, когда Ксения проходила мимо домов, двери распахивались и хозяева как долгожданную гостью приглашали её зайти.
Но главное, вот на что обратили люди внимание: своими странными речами Ксения предсказывала людям, что с ними произойдёт, и указывала при этом, как им надо поступать.
Как-то раз шла Ксения к Параскеве Антоновой — той самой, которой дом подарила. Антонова была женщиной одинокой, не дал ей Бог ни мужа, ни детей. В то утро сидела она у себя в горнице, занимаясь рукоделием. Как всегда, не снимая с плеч котомки, Ксения быстро сказала с порога:
— Вот ты сидишь, чулки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына посылает. Иди скорей на Смоленское кладбище.
Бросила Параскева все свои дела, побежала на кладбище, а там народа полным полно. Прямо напротив кладбища какой-то извозчик сбил женщину, ждавшую ребенка. Несчастная тут же родила и скоропостижно умерла. Параскева взяла ребеночка к себе, усыновила его и всю жизнь поминала Ксению добрым словом.
Многим помогала Ксения и чаще всего назаметно, неявно. В то время на Смоленском кладбище шло строительство новой каменной церкви — взамен старой, деревянной. Стены поднялись уже высоко, так что каменщикам приходилось сперва поднимать кирпич на леса и только после этого продолжать вести кладку.
Строительство храма — дело богоугодное, и блаженная Ксения надумала помочь строителям.
По ночам носила она кирпичи и складывала на лесах. Поутру приходили мастеровые — и понять не могли, как это происходит. Наконец решили вызнать, кто же этот незримый помощник. Вот тогда-то и стало всем известно, что тяжкий этот труд исполняла известная всей округе юродивая Ксения.
Ещё очень и очень многое рассказывают о Ксении, её чудесах и пророчествах — ведь жила она после смерти мужа целых сорок пять лет. Когда превратилась она из счастливой жены Ксении в полубезумного “Андрея Фёдоровича”, ей исполнилось двадцать шесть, а скончалась она на семьдесят втором году жизни.
Могила Ксении Петербургской находится на Смоленском кладбище — том самом, где некогда помогала она по ночам строить церковь в честь иконы Смоленской Божией Матери. Надпись, высеченная на могильной плите, заканчивается словами: “Кто меня знал, да помянет душу мою, для спасения своей души. Аминь”. И слова эти оказались пророческими.
Через некоторое время на Смоленское кладбище стало стекаться множество людей — помолиться, попросить утешения и исцеления. И продолжается до наших дней.
День памяти отмечается 6 февраля.
